Термин «тоталитаризм» настолько прочно вошел в обиход наших политологов и мыслителей, что споры о различных государствах сводятся лишь к выяснению того, до какой степени данная страна «тоталитарна». Однако вопрос о том, насколько «тоталитарно» нам был навязан этот термин, обсуждается значительно реже.
Хотя обстоятельства его появления весьма интересны. И связаны они с событиями первых лет после окончания Второй мировой войны. СССР и вообще все советское стало очень популярно в мировом сообществе. Оно и понятно, ведь Советский Союз считался страной-победительницей общего врага – фашизма (тогда в решающей роли СССР в победе еще никто не сомневался).
Но уже в 1946 г. мир вернулся к конфронтации. «Холодная война» разгоралась, и ее инициатором был вовсе не СССР, а Великобритания и США, наши бывшие союзники, напуганные все возрастающей популярностью коммунистических идей. Для успешного разжигания антисоветских настроений в мировом сообществе, которое только недавно вышло из кризисного состояния большой войны, нужно было показать все «ужасы коммунизма». Проще всего это было сделать путем сравнения Советского Союза с Третьим Рейхом: люди того времени многое прочувствовали на себе, и им не надо было объяснять, что фашизм – это плохо.
Дело по дискредитации СССР было действительно непростым, учитывая огромную популярность «левых» идей в мировом обществе. Незабвенный роман английского публициста Дж. Оруэлла «1984» о «тоталитарной версии социализма» был просто разгромлен критикой. Был он «заказным», или писатель настолько проникся эмигрантскими рассказами об ужасах советского режима (других источников информации о внутренней жизни страны у него не было, и сам он никогда не приезжал в Россию), что не мог молчать – уже не имеет большого значения. Это произведение могло бы так и остаться широко известным в узких кругах, если бы не усилия по его рекламе и продвижению, предпринятые впоследствии. Роман сыграл важную роль, прежде всего, как иллюстрация «тоталитарного общества». Удивительно, что некоторые до сих пор умудряются ссылаться на него: видимо, реклама была очень хороша.
Конечно, художественных произведений было явно недостаточно – потребовалось и научное обоснование. С 1947 г. в США проводится масштабная работа в этом направлении, конечно, с привлечением ученых. Одной из них была Ханна Арендт. Родилась она в Германии, где получила блестящее по тем временам философское образование, но после прихода Гитлера к власти ей пришлось переехать во Францию. В 1940 году за деятельность, связанную с перемещением еврейских детей в Палестину, Арендт была арестована. Несколько недель она провела в лагере для интернированных, но уже в 1941 году ей удалось эмигрировать в США. С этого же года она занимала должность исполнительного директора корпорации «Еврейское культурное возрождение», а после падения гитлеровского режима участвовала в комиссии по расследованию его преступлений против евреев. В течение многих лет Хана Арендт преподавала в престижных американских университетах.
В результате проведенных ею научных исследований в 1951 г. миру была явлена научная книжка «Истоки тоталитаризма», где на основе сравнения режимов Гитлера и Сталина делался вывод об их родстве. Родство было обозначено понятием «тоталитаризм» (кстати, само слово употреблял еще Муссолини для характеристики своего режима, придавая ему положительное значение).
Тоталитарным было названо жестокое государство террора. Автор выделила такие его черты, как (внимание!) расизм, антисемитизм, империализм, засилье бюрократии. Такой режим поддерживается населением потому, что ему удается втянуть в политику тех, кто ею вообще не интересовался, тех, кто ни за что бы не вступил ни в какую партию. Здесь были использованы сформулированные ранее идеи об «атомизированном обществе», т.е. о таком, в котором сословные и классовые связи рассыпались, и люди оказались изолированными друг от друга. В такой ситуации люди стремятся вступить в массовое движение (в т. ч. и с политической окраской), чтобы избавиться от чувства одиночества и получить поддержку группы.
Далее – самое интересное. При сравнении истории Германии и России до эпохи тоталитаризма автор приходит к выводу о том, что если в Германии сословные и классовые связи разрушились естественным путем, то в Советской России – искусственно, и сделал это один человек специально для обретения полной личной власти.
Нет, это был не Ленин. После свержения «демократического правительства Керенского» (именно так и написано в книге) «Ленин хватался сразу за все возможные виды дифференциации – социальную, национальную, профессиональную, дабы внести какую-то структуру в аморфное население, и, видимо, он был убежден, что в таком организованном расслоении кроется спасение революции». В пример здесь приведены национальные республики, профессиональные союзы и т.п.
Черное дело совершил другой исторический персонаж. Тот, кто ликвидировал в начале 1930-х гг. крестьянский класс, создав колхозы и совхозы, затем ввел «стахановскую систему», которая «разрушила остатки солидарности и классового сознания среди рабочих, во-первых, разжиганием жестокого соревнования и, во-вторых, временным образованием стахановской аристократии». В завершение всего, этот человек ликвидировал бюрократию, которая «проводила предыдущие ликвидации». Численность ликвидированных исчисляется уже десятками миллионов. Правда, Арендт делает такую оговорку: «Поскольку о Советской России мы не имеем почти ничего, кроме спорных источников, то приходится полагаться на весь доступный массив новых рассказов, известий, сообщений и оценок разного рода. Все, что можно сделать, – это использовать любую информацию, по меньшей мере, производящую впечатление высоко вероятной. Некоторые историки, видимо, полагают, что противоположный метод, а именно – использовать исключительно любой доступный материал, поставляемый русским правительством, – более надежен, но это не тот случай. Как раз в официальном материале обычно нет ничего, кроме пропаганды».
Но это, конечно, слишком. Допустим, нет доверия к правительственным источникам. Но это не дает права некритично использовать «любые другие» источники. Что значит «любые другие»? Ими может быть даже эмигрантский треп, и что теперь – на основе столь «важных» и «достоверных» источников делать глобальные выводы?
А выводы были действительно глобальны. СССР придавались демонические черты, причем всячески подчеркивался отказ советских руководителей от идей Ленина. В дальнейшем идея развивалась. Под определение тоталитарных попали и все остальные коммунистические страны, чтобы гражданам государств, к таковым не относящихся, и в голову не приходила мысль о каком-то коммунизме и т.п. Пригодилось все: и многострадальный пакт Молотова-Риббентропа (мол, советская угроза страшнее немецкой), и широко разрекламированные труды А. И. Солженицына (о терроре с десятками миллионов жертв), и многое другое. Использовались, опять же, «любые доступные материалы».
Что интересно: если сейчас заходит речь о «тоталитаризме», не очень-то много бывает слышно об «атомизированных массах» и «демократии Керенского». Говорят все больше о громоздкой бюрократической системе, государственном терроре, тотальном контроле над всеми сферами общественной жизни, одной господствующей идеологии, жестокой эксплуатации населения и так далее, и в том же духе. Почему?
Потому что при желании названные черты «тоталитаризма» можно увидеть везде. Любое государство имеет систему подавления, часто грешит невыплатой достойного вознаграждения за труд, и не очень-то любят и любили руководители всех времен и народов острую критику в свой адрес. Нетерпимость к иноверцам, людям другой расы, другой культуры, громоздкие бюрократические аппараты, стремление к расширению сферы влияния – все это было свойственно большинству крупных и не очень государств со времен Древнего Египта. И разве руководство этих стран не стремилось к тому, чтобы на умы граждан влияла какая-то одна идея? Отсюда и преследование христиан в Римской Империи, и религиозные войны средневековья, и другие подобные явления. Самое интересное, что многие черты «тоталитаризма» можно увидеть и в цитадели «истинной демократии» – США, но об этом сегодня не принято говорить.
Конечно, многие могут на это возразить, что Сталин был исключительно, особенно жестоким политиком и устроил террор против собственного населения. Но тогда ответьте на вопрос: почему это должно волновать граждан США? На чем основана вера в то, что они так прониклись сочувствием к голодающим русским крестьянам, что не могли промолчать и рассказали-таки миру о том, какое жестокое советское государство? Есть какие-то примеры проявления острой жалости к другим народам со стороны США? Нет, и никогда не было. Дело вовсе не в жалости и не в желании найти правду. Причина создания концепции «тоталитаризма» одна: стремление во что бы то ни стало победить в «войне идей», чтобы затем постепенно утвердить свое господство в мире.
Концепция эта – своего рода оружие в информационной войне, которое вполне может поспособствовать разрушению страны (срабатывает эффективно: людям вдруг «открывают глаза» на тоталитарную сущность их собственного государства). Сейчас, как нас уверяют, эта война позади, и Америка – наш новый друг. Но почему тогда этот друг продолжает применять то же оружие?
Н. Никитинская
http://www.rus-crisis.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=2652:2010-08-18-09-04-43&catid=38:2009-06-29-18-50-12&Itemid=76
Комментариев нет:
Отправить комментарий